Новости

































Обзор журнала «Литкультпривет!», № 12, 2023


Жесткая и основательная емкость поэзии Евгения Степанова завораживает — как белые высверки скорбной соли Екклесиаста:

Не замечать подонка,
Не получать излишка.
А говорить не громко,
Но слышно.

И молча делать дело,
Свое, до самой смерти,
Какое мать велела
И не велели черти.

Точное знание нравственно-климатических полюсов жизни.
Верный вектор, прочерчиваемый красивой музыкой-мыслью строк.
Своеобразие стоического юмора, с которым соотносится эпоха:
И там бандит, и тут бандит.
Душа печалится, болит.

С юмором и печальной мудростью Сергей Прохоров определяет феномен человека:

Из века в век
И горечи, и радости
Средь тягот, нег.
И человек
Свои имеет слабости,
На то и человек.

Точность и жизнерадостность, присущие поэту, соединяются серебрящимися, тонкими волокнами строк:

Неэтичное этично,
Непривычное привычно,
Некритичное критично,
Неприличное прилично —
Хрезматично.

…Интересно вспыхивает специфика прошлой работы — врач-психиатр — в жизнерадостно-метафизической, пронизанной токами иронии поэзия Николая Ерёмина:

Я настройщиком работал…
Всех расстроенных, как мог,
Я настраивал, как Бог…
На неделю, и на год,
И на 10 лет вперед…
К сожалению, на 100
Не настроился никто!

Точность формулировки вибрирует в читательском сознании: психиатр — настройщик человека.
…Поэт — настройщик времени… если сбился его (времени) ход с правильного ритма.
Фантазии чудесно вспыхивают в строках Ерёмина, превращаясь в легкие, пенящиеся шампанским стихи:

Мы встречались на Земле
В думах о добре и зле…
На Луне теперь живу
Без тебя, как наяву…
И зову: — Лети ко мне!
Помнишь? Как тогда — во сне…

…Лирическое натяжение-напряжение поэзии Ильи Криштула берет в полон читательское сознание внешней легкостью, при том, что содержательная нагрузка — будь то ретроспекция или реальность — велика:

В то лето я тебя не знал
И ты меня еще не знала,
И тихо музыка играла
И был пустынным светлый зал.

В то лето я тебя не знал,
А ты на небо не глядела,
Когда с него звезда летела…
Но ангел что-то загадал.

Цикл Ефима Гаммера «Судьбы значенье» вибрирует сложностью бытия.

Если совесть, значит, совесть.
Точек нет и запятых.
Человек — не то, что повесть,
он скорей короткий стих.
Прожил, дожил, обнаружил
хоровод болячек разных.
И устроил себе ужин
в час, когда и пить опасно.

Красиво моделируют реальность стихи Евгения Харитонова, полные своеобразных оттенков, распускающихся неповторимыми цветами поэтической индивидуальности:

Ложатся осени янтарные оттенки
Поверх извилистых дорог и тротуаров.
Туман застенчивый, белей кофейной пенки,
Плывет в объятия проспектов и бульваров.

Недаром журнал назван «Литкультпривет!» — он настраивает на волну приятия жизни, что бы в ней ни случалось, какие бы каверзы ни закручивала судьба, — ибо все оправдывает сам факт жизни…

Александр БАЛТИН