Юрий Милорава о полнометражном художественном фильме Евгения Степанова «Христос-Человечество»

Смотрел полнометражный кинофильм поэта и философа Евгения Степанова «Христос-Человечество».
Он идет час и 10 минут.
Фильм смотрится!
«Фильм смотрится» – так в моей юности сказал режиссер о своем фильме, мне было 17 лет, я работал на киностудии «Грузия-фильм» на мультпроизводстве, фазы рисовал, нужна была справка о работе для вечернего отделения филфака университета, где я учился. Безусловный классик советского кино Михаил Чиаурели пригласил свободных от работы рисовальщиков фаз на просмотр своего, не как обычно  –  полнометражного игрового, а только что снятого кукольного мультфильма.
Мы 20 человек были первыми. После просмотра наступила тревожная тишина и пауза. Классик ее нарушил, он сказал только одно, одно слово: «Смотрится!». Наверно, он сделал такой вывод по атмосфере просмотра среди 20 зрителей и себя самого.
Дж. Д. Селинджер, в прозе которого описан весь ХХ век, назвал свои произведения «домашнее кино в прозе». Эпический мастер Сергей Бондарчук,  с которым, кстати, много общалсяв свое времяавтор картины «Христос-Человечество», делая со знаменитым режиссером интервью, любил снимать у себя в доме домашнее кино.
А это кино Евгения Степанова… Оно о смысле жизни, о близких дома, о его обитателях, людях, животных, о саде, деревьях, растениях, о самом доме, окнах, лестницах, половицах, часах, камине… О душе. И об одомашнивании окружающего, далекого, волшебного, магнетического, жесткого и жестокого большого мира, о России и не только.
Важен, конечно, не сам жанровый вид или подвид искусства, а кто решается нажать кнопку киноаппарата, и с какой идеей. Здесь идея предстает в стихах, в размышлениях о жизни и в глубокой мысли, что человечество, все 8 миллиардов людей, – это всеобщий Христос. Каждый – это бог и часть его, часть бога (всеобщий бог, не только христианский, всеобщий спаситель), и если все люди осознают ценность жизни и продолжения ее п о т о м – они оценят бессмертие свое, и тогда наступит гармония.
Дают право идее на ее существование разные домашние и не домашние подробности отражения видеоряда и состояния человека, многих людей в кадре, и всех деталей кадра, а главное – умение держать удар, ритм и нерв самой идеи. И фильм  подтверждает свое право на то, чтобы его крутить до последнего кадра, как говорили в немом кино, Потому что он цельный, авторский. И потому он – на мой взгляд – смотрится.
В конечном итоге все держит ритм и его живые волны, струи его, а ритм – это всегда диалог с цитатами ритмическими. Мне это отражает в памяти особый ритм фильмов итальянского кинорежиссера и теоретика кино Карло Лидзани, никогда не подчинявшегося пересказу или сюжету. И хотя сюжет и  существовал в показе событий разных временных рамок, но всегда был похож на романтичный бесконечный ритм одного дня, неповторимый ритм одного дня, ритм одного дня целого мира, который больше, чем ритм одного человека.