Новости
































ОБОЗРЕНИЕ ЖУРНАЛА «ДЕТИ РА» № 4, 2024


…Нечто сказочное, из глубин загадочности бытия, мерцающее тонкими ощущениями при жесткой конкретике существительных наполняет стихотворения Бориса Шигина, подборкой которого открывается очередной — четвертый  — номер журнала поэзии «Дети Ра»:

Ах, где я ночью был!
А был я ночью, где
Сосновые столбы,
Кувшинки на воде.
Где так жесток мороз,
И так белы снега.
Где серьги у берез
Длинней, чем у цыган.

И то, что развитие стиха пройдет трагической тропой былой истории, не отменяет эстетический уровень словесных сияний:

Где на плечах не пух,
А ситчик расписной.
Где очередь старух
Стоит немой стеной.
А мужиков средь них
Как не было совсем...
И бесконечны дни,
А лет прошло лишь семь.

В номере представлены пензенские поэты; Валерий Сухов — редактор отдела поэзии журнала «Сура» — вьет стих легко, будто тополиный пух нежно наполняет пространство, и содержание, касающееся самых тяжелых, смыслонесущих тем, словно оттеняется и подчеркивается подобной плавностью-нежностью:

Бытие из быта.
Суть у них одна.
И стекло разбито
В зеркале окна.

Бах и Перголези.
Материнский лик.
Постигаешь в бездне
Сущность книги книг.

С ангелами вровень
В тишине скорбя,
На стене из бревен
Видишь сам себя.

…Врываются в реальность, вибрируя страстью, стихи Веры Дорошиной, словно расплескивают цветные лоскутки фантазий и ощущений, украшая собою данность:

К черту пасьянс из полночных окон,
на цезурах проталин гадание!
Я ледяной разрываю кокон,
иду с собой на свидание,

небо взрываю, срываю саван,
воскресаю, смеюсь, рыдаю,
радуюсь треску раскрытых ставень.
Глупо? Ну да, живая,

птичья, неистовая, смешная
стая, что до смерти защекочет
крыльями, лишь доживи до мая.
Прибываю — хочешь не хочешь,

через край и превыше любого края.

Возраст — сгорая быстро, как хворост — дарует особое отношение к жизни, отменяя все неистовства, склоняя к одиночеству тишины; мелодично повествует о том стих Татьяны Кадниковой:

С возрастом хочется больше чего-то простого:
Кухни уютной, поменьше ветров и простора,

Тихих бесед и поменьше тусовок, нашествий,
Кошек, собак потихонечку гладить по шерсти,

Окон со шторами, можно в цветочек, в горошек,
Чтоб телевизор с утра говорил о хорошем…

Денис Кальнов делится с миром своими лирико-философскими наблюдениями и откровениями:

Бывает так: часы на башне
далекой нотой прозвучат,
войдя в сюжет полнометражный,
но лишь на время (напрокат).

И дежавю вернется снова
с крупицей жизни той, другой,
где вдруг откроется основа,
и я коснусь ее рукой.

Вот будто истину узнаю.
…Но ускользает от меня
геометрически кривая
иная форма бытия.

Набатно и предупреждающе разносится стихотворение Марины Герасимовой:

Если ядерный гриб вознесется над миром, брат,
Будет уже не важно, кто прав, а кто виноват,
Кто защищал свой дом, кто развязал войну,
Кто материл детей, избивал жену,
Кто писал картины, растил цветы,
Кто молился за мир, соблюдал посты…

Дарья Швецова публикует подборку, наполненную метафизикой прорыва, таинственно закручивая словесные орнаменты:

ты увидишь калейдоскоп.
россыпь крашеного стекла,
не запятнанного тоской.
ослепительная игла

по поверхности режет ткань,
оставляет цветущий шов.
это радость моя легка,
легче перышка. хорошо.

…Затем следует поэзия представителей Союза писателей XXI века.
Сергей Бирюков веревочно скручивая смыслы поэтической мистерии и знаки людских судеб, выводит интересные формулы бытия:

Бесконечно можно писать
на русском стихи
на границе стихий
рифмовать
бесконечно страдать
уповать
жечь глаголом сердца
до конца
бесконечно кружить
в клетке белкой
в этой теме не мелкой
предназначенный жить…

Любовь, продолжающуюся после смерти любимой, поет, привлекая культурологические ассоциации, Константин Кедров-Челищев:

Любил при жизни. А после смерти
Люблю еще сильней, поверьте

Любовь земная и неземная
Вся жизнь иная и не иная

От страсти к страсти чувства метались
Всю жизнь метались и все остались

Возможно память неполноценна
Но пульс нащупает Авиценна

Авиценна любви целитель
Войди в обитель! Войди в обитель

Басенную иронию скрещивая с философским наполнением жизни, своеобразные, лапидарные притчи, исполненные классическим стихом, предлагает Александр Поповский:

Перейдя все мыслимые грани,
Совершив опасный разворот,
Мыши куролесили в чулане,
Отмечая урожайный год.

Отголоски слышались за МКАДом —
В полночь уши на дрожжах растут!
В общем, получалось все как надо —
По-другому не гуляют тут.

Больше в назиданье для окраин,
Зоопсихологии знаток
Остужал их пыл — хозяин-барин
В норы лил целебный кипяток.

Византийски-богатая, перенасыщенная культурологическим раствором бытия жизнь Владимира Алейникова склоняет к мемуарам: повествование «Складень», исполненное в этом жанре, раскроет много интереснейших троп былого.

Продолжается  публикация романа Юрия Казарина «Немтырь».

Евгений Степанов интервьюирует Нину Краснову, рассказывающую, словно драгоценные камешки предлагает, множество интересных историй из арсенала собственного бытия, полностью — представляется — отданного литературе…

Краткими записями-затесями даются фрагменты дневника Евгения Степанова — иронично и мелодично звучащие.

Плотно представят картину современного дыхания и пульсации литературы обозрение журналов, сделанное Павлом Щербаковым, и ряд рецензий…

Осень начинаются…
Но «Дети Ра» всегда наполнены вдохновенным словесным солнцем.

Александр БАЛТИН