Новости

































«ИЗБРАННОЕ» ВЕНГЕРСКОГО ПОЭТА


Верлибр интересно высвечивает современность — через изломы вечности. Изящно изогнутые ветви строк верлибра словно роняют иголочки ощущений — острым инеем — в читательские души:

дорога рушится под ногами
и не осознаешь
расправились ли твои крылья…

Вышедшая в Издательстве Евгения Степанова книга стихотворений Аттилы Балажа «Избранное» (в переводах Мирославы Метляевой) представляет жизненный пантеон венгерского поэта: насыщенный всем земным и пронизанный небесным.
«Небесность» — вообще своеобразный признак подлинности поэзии, когда привкус неба ощущается и создается ощущение, что, прочитав то или иное стихотворение, можно встать на цыпочки детства и… взлететь…
Хотя впечатления жизни, предлагаемые поэтом, могут быть из тяжелых: в частности — связанные со скоростью оной жизни, мчится поезд, когда сходить?

захваченный смерчем
понимаешь что продвижение
это одновременно
возврат в ту же точку
или положение
или состояние
скорость кружит голову
устаешь
застываешь
и оглядываясь вокруг…

Верлибры Балажа музыкальны, причем — слышатся разные инструменты: то скрипичные взмывы, словно соединенные с эстетикой скрипки, таинственно мерцающей лаком, то густота органного наполнения вливается в пространство, то фортепианные раскаты поражают разум.
Всего достаточно.
Как неожиданно пишется о красоте в стихотворении «Охота за красотой:

Время подвешено
на согнутых стрелках часов

человек ключом зарешечивает дверь
рассекая свет на полосы
красота проскальзывает между прутьями
и изображение сворачивается на сетчатке…

Нечто сюрреалистическое, словно изъятое из недр творчества Сальвадора Дали, мерцает призывно.
…Все схоже со всем: рвутся нитями бытия фрагменты памяти, и все же — именно они запускают движение:

разрозненные клочки памяти
запускают мои движения
просыпаюсь
пытаясь собрать воедино
что-то совсем
обыденное
все-таки сходное
с чем-то…


Реестры реальности — с колоритным перечислением подробностей — предстают, раскрываются… чтобы глаза любимой (любовь ведь — альфа бытия!) зажгли рассвет, одарили светом:

имя в календаре
приковано к компании
чисел и дней
некоторые воскрешают в памяти лица
движения
воспоминания
вкус поцелуя
силу объятий
одно из них пробуждает тебя к жизни
именно тебя
пока живы воспоминания
лучи твоих глаз
зажигают рассвет…

Взрывные метафоры работают жестко, отсекая сомнения в подлинности происходящего:

твои слова ударяются о жесткий порог
моей зоны стимуляции
как насекомые
о лобовое стекло автомобиля
если ты не остановишь меня
я их раздавлю…

Очень живое «Избранное» Атиллы Ф. Балажа лучится плазмою бытия, и то, что световая составляющая книги сильна, свидетельствует о подлинности силы поэта.

Александр БАЛТИН