Новости
ОБЗОР ЖУРНАЛА «ЛИТКУЛЬТПРИВЕТ!», № 6, 2024
2024.jpg)
Взорвутся метафизическим откровением ранние стихи Евгения Степанова:Меня давила, как клопа,
Сжимала мне бока, сминала
Разноязыкая толпа
Вокзала.
Но ни минуты, ни одной,
Не раздражался на толпу я.
Поскольку сам я был толпой,
Сам всех толкал напропалую.
Сжимала мне бока, сминала
Разноязыкая толпа
Вокзала.
Но ни минуты, ни одной,
Не раздражался на толпу я.
Поскольку сам я был толпой,
Сам всех толкал напропалую.
Сложно строится мировосприятие человека; и поэзия подарит наивернейший инструментарий, используя который, можно — наилучшим образом — передать ощущения сложные, тонкие, изысканные…
Но и — страшные отчасти: в толпе растворяясь, становится частью толпы, теряя индивидуальность, не будучи способным потерять ее…
Стихами Степанова открывается июньский номер журнала «Литкультпривет!».
Загадочно звучит история судьбы, вьется тонкой мелодией, и раскрываются таинственные образы — словно из снов или из нездешнего кинематографа:
Но и — страшные отчасти: в толпе растворяясь, становится частью толпы, теряя индивидуальность, не будучи способным потерять ее…
Стихами Степанова открывается июньский номер журнала «Литкультпривет!».
Загадочно звучит история судьбы, вьется тонкой мелодией, и раскрываются таинственные образы — словно из снов или из нездешнего кинематографа:
А горестливый мим
Со смехом не прощался.
Смеялись все над ним,
Над всеми он смеялся.
А горестливый мим
Играл и не ленился.
И превратился в миф.
И миф не испарился.
Со смехом не прощался.
Смеялись все над ним,
Над всеми он смеялся.
А горестливый мим
Играл и не ленился.
И превратился в миф.
И миф не испарился.
…Трагедию одиночества пропускает Сергей Прохоров через неизбывное приятие жизни, даже — через своеобразие жизнерадостности:
С утра полью цветы,
Полы пропылесосю,
Припомню лето, осень —
То времечко, где ты
Все это без труда,
Скорее по привычке,
И в фартуке яички
С куриного гнезда…
И все уже быльем,
И сердце так прищемит:
Хлопочешь,
грудь в прищепках,
Над тазиком с бельем…
Полы пропылесосю,
Припомню лето, осень —
То времечко, где ты
Все это без труда,
Скорее по привычке,
И в фартуке яички
С куриного гнезда…
И все уже быльем,
И сердце так прищемит:
Хлопочешь,
грудь в прищепках,
Над тазиком с бельем…
Как молитва за всех-всех-всех звучит, переливаясь четырехгранно, четверостишие:
Дождь весенний пришел и прошел, и ушел,
Небо высветив солнечной радугой,
И всему на земле стало вдруг хорошо,
И светло, и свежо, и так радостно!
Небо высветив солнечной радугой,
И всему на земле стало вдруг хорошо,
И светло, и свежо, и так радостно!
Четко и лапидарно строит образ России Николай Ерёмин, используя символы и знаки, понимая, сколько в простоте сложности и как много ненужного в избыточной сложности:
Россия — простота — иконы вроде
Была, увы, страною не в пример,
Где срифмовались — навсегда — в народе
Миллионэр и Милиционэр,
Святая неземная простота
Под тенью молчаливого креста…
Была, увы, страною не в пример,
Где срифмовались — навсегда — в народе
Миллионэр и Милиционэр,
Святая неземная простота
Под тенью молчаливого креста…
Сон своеобразно сплетается волокнами с солнцем поэзии, давая мистический результат ощущений:
Поэзия, как сказочное чудо,
Возникнет вдруг в душе из ниоткуда –
И с песнею — красива, молода —
Исчезнет вдруг неведомо куда...
И я не знаю, чудом восхищен,
Что это было — сон или не сон?
Возникнет вдруг в душе из ниоткуда –
И с песнею — красива, молода —
Исчезнет вдруг неведомо куда...
И я не знаю, чудом восхищен,
Что это было — сон или не сон?
Таков поэтически насыщенный и вкусово выверенный состав очередного номера журнала.
Александр БАЛТИН