Новости
ОБЗОР ГАЗЕТЫ «ПОЭТОГРАД», № 2, 2024
.jpg)
Вспыхивают, искрясь вечностью, классические стихи Константина Симонова: «Жди меня…», звучащие набатом надежды. Именно они открывают второй номер «Поэтограда» за 2024 год.Татьяна Янковская из Нью-Йорка и Елена Талленика из Москвы внимательно, сквозь общую эстетику и конкретику композиции кадров, рассматривают двухсерийный фильм Евгения Степанова «Основной вопрос».
Лирической метафизикой пламенеющие созвучия Николь Воскресенской словно срываются с незримых проводов, вибрируя постижением жизни, открывая скрытые смыслы:
Слова летят, попадают в цели и не возвращаются,
вина — это только плеть,
не видится, но ощущается,
и дольше других не сгорать, но гореть.
вина — это только плеть,
не видится, но ощущается,
и дольше других не сгорать, но гореть.
Феномен тишины, внутри которого зреют, наливаясь соком смысла, поэтические слова, округло и лапидарно представляет Елена Чёрная:
я слушаю, как яблоки молчат,
как тишина крадется спелым боком,
как слово зреет в зернышке, жестоко,
когда себя не сеет вещий сад.
когда потомство замуровано в плоды,
когда оно, как в вате поколений,
и в рудное вгрызается, увы,
и червь, и зверь без должного уменья.
как тишина крадется спелым боком,
как слово зреет в зернышке, жестоко,
когда себя не сеет вещий сад.
когда потомство замуровано в плоды,
когда оно, как в вате поколений,
и в рудное вгрызается, увы,
и червь, и зверь без должного уменья.
Вера Киулина рецензирует замечательные сказки (для детей и взрослых!) Надежды Бабаевой — книгу, полную волшебства фантазии.
Историк Наталья Морсова в кратком и емком эссе исследует поэтические пересечения классиков — Анны Ахматовой и Николая Гумилёва, которые, как хорошо известно, были недолгое время супругами.
Многоцветно разливаются ощущением дома-и-бездомности, жизни, пространства созвучия Евгения Степанова. Это стихи, написанные поэтом в 90-е годы в парижской эмиграции.
Историк Наталья Морсова в кратком и емком эссе исследует поэтические пересечения классиков — Анны Ахматовой и Николая Гумилёва, которые, как хорошо известно, были недолгое время супругами.
Многоцветно разливаются ощущением дома-и-бездомности, жизни, пространства созвучия Евгения Степанова. Это стихи, написанные поэтом в 90-е годы в парижской эмиграции.
Это памяти засечки: лента крошечной реки,
Стеариновые свечки, паровозные гудки.
Это счастье русской речи, сладострастье рузских встреч
И гудящая, как вече, раскрасневшаяся печь.
И полуденная дрема, и малиновый овраг.
Это дом. А жить без дома мне теперь известно — как.
Стеариновые свечки, паровозные гудки.
Это счастье русской речи, сладострастье рузских встреч
И гудящая, как вече, раскрасневшаяся печь.
И полуденная дрема, и малиновый овраг.
Это дом. А жить без дома мне теперь известно — как.
Жесткая — на грани опустошенности — характеристика цивилизации больно врезается в сознание:
Тепло — убитые леса.
Общенье — камни-словеса.
Карьера — должность, а еда —
Коров убитые стада.
Цивилизация людей.
И новых с гулькин нос идей.
Общенье — камни-словеса.
Карьера — должность, а еда —
Коров убитые стада.
Цивилизация людей.
И новых с гулькин нос идей.
Изогнутый кроссворд, составленный Ольги Ефимовой, напоминает дружественное, хоть и экзотическое, литературное животное.
Таков очередной номер «Поэтограда», и найдется в нем многое, удовлетворяющее любым литературным вкусам.
Таков очередной номер «Поэтограда», и найдется в нем многое, удовлетворяющее любым литературным вкусам.
Александр БАЛТИН