Новости
































ОБЗОР ЖУРНАЛА «ДЕТИ РА», № 6, 2023


…Мультипликационные отзвуки, пройдя сквозь фильтры сонетной формы, превращаются в ироническо-метафизическое звучание стихотворения Антона Крылова:

В зверинце я безмолвный и нагой,
хоть прихожу сюда в пальто и шапке,
и я не смог построить никакой
площадки детской — у меня же лапки!

Еще я хищен, зелен и зубаст,
и не играю (лапки!) на гармошке,
и только есть один лишь свет в окошке —
мой верный, неразлучный Чебураст.

Игровой — с высверками юмора, с пенной легкостью — подборкой стихотворений Антона Крылова открывается завершающий год номер знаменитого журнала «Дети Ра»…
Будем, как солнце! — в том числе и в поэзии, чье сияние ныне почти не пробивается ныне к человеческим сердцам; да и неугомонный интернет здесь играет гибельную роль: дав право голоса всем без исключения, в том числе безнадежным графоманам.
Поэтому как ориентиры следует воспринимать именно бумажные журналы, и «Дети Ра»… предлагают высокую планку.
…Грозовые взмывы стихотворения Максима Лаврентьева вспыхивают разноцветьем мысли и ощущений, сведенных в четко и ювелирно обработанные катрены:

Воздушная взвыла тревога.
Тень пала на город внизу.
Но хоть бы глядел ты в три ока,
увидел бы только грозу.

Ветхозаветная надежда, прорастающая в современные строки, рождает вариант духовного оптимизма:

А выше, там, где в пустоте
звезда к звезде — везде! везде! —
сияет вечная лампада,
прощенный трудится Адам,
растет единый Божий храм.
И нам об этом помнить надо.

Сложноорганизованные (ритмически) стихотворения Галины Климовой устроены так, чтобы изгибами и переносами подчеркнуть смысловые узлы — бытия и воспоминаний:

Как вы там в Ногинске без меня,
ребятня,
дворовая родня?
И Клязьма, тормозная на мели?
И тощий лес, на кладбище кивая,
про рельсы ни гу-гу —
но стон из-под земли
злодейски убиенного последнего трамвая?

Звукописью пронизанный текст поэтизирует быт, превращая его в почти мистическое действо:

…кружева вырезала бумажные,
по праздникам — из фольги,
наряжая, как елку, посудную полку,
не жалела на блюдо побольше оборку,
рядками рассаживала пироги.

Парадоксы… отчасти и алогичность истории исследует созвучиями Виктор Петров:

Докуда следует вагон полупустой?
И позади уже разобран путь советский,
И машинисту дадена команда: «Стой!»,
Да вот народ в дорогу подобрался дерзкий.

Стих Петрова гудит, как провода, переполненные жизнью; стих перекипает плазмой бытия, и отсветы, ложащиеся на чуткое читательское сердце, не могут не действовать благотворно.

Интересно играет — совершенно всерьез — с культурологическими кодами и поэтическими пластами Александр Кормашов:

Вот их собрали по кучкам, чтоб
класть по семь штук в один длинный гроб —
шестеро братьев, Красавчик Боб —
хотя могли и по десять.

Так и лежали в гробу по семь.
Поп отслужил панихиду по всем.
Бог принял души: «Не бойтесь, не съем,
только ж грехи надо взвесить».

Пространно и компактно, философски и плавно льются лентами стихи недавно ушедшего Александра Соболева:

Давно не чту ни вождей, ни чина.
Но есть в миру, что столь многолюден,
не шанс, а, может быть, лишь причина
найти особого homo ludens.
Не чудодея и не мессию,
не супермена в седьмом колене,
но человека природной силы
и капитана своих волений.

Тут сложно ставится вопрос свободы воли, которая, если глянуть в мистический корень, не более чем дающая надежду выдумка, ведь человек, одолевая жизненную тайну, вечно остается заложником обстоятельств, сплетаемых не им.

Оскар Милош — родственник знаменитого нобелиата Чеслава Милоша — в России известен совсем мало, и переводы, исполненные Александром Давыдовом, расширяют поля эмоциональности языка, представляя оригинальность изысканного поэта:

Как ты достиг меня, такой смиренный, такой печальный? Я уже не могу понять.
Наверно, так же приходит дума о смерти об руку с думой о жизни.
Но от моей испепеленной Литвы до адских ущелий Раммела
От Боу-стрит до Марэ и с детства до старости…

Поэзия студентов Литературного института представлена именами Полины Городецкой и Павла Щербакова.
Поэзия Городецкой играет сильными лирическими импульсами, фонетическим напряжением-натяжением чувств:

Я уеду весной, но наверно не зная,
Когда приключится это.
И весь город иной, вся жизнь иная,
Словно вспыхнуло в марте лето.

Высокий классический звук демонстрирует Щербаков — это звук,  устремляющийся стихами в метафизическое небо:

Как свод небес прозрачен и зеркален,
И отражает гул и звоны порта.
Как холодно у каменных развалин
Забытого и брошенного форта.

Продолжается публикация романа Юрия Казарина «Немтырь»: отзвуки его поэзии слоятся в искусстве построения фраз, суммарно складывающихся в интересное повествование, тонко балансирующее на грани яви и сна…
«Дневник редактора» Евгения Степанова развернется сгустками кратких поэтических высказываний, деловых данных об издательской деятельности, тонких, акварельных зарисовок о кинорежиссерах, дачных заметок…
Богато и насыщенно представлен раздел штудий и рецензий…
«Дети Ра» — своеобразный срез рудоносной жилы современной словесности, ее высшего — художественного аспекта — хотя понимание сие давно отринуто обществом.
Что ж, тем хуже для него, ибо пренебрежение предельными возможностями языка чревато деградацией для духовной и интеллектуальной жизни людской популяции.

Александр БАЛТИН