Глаза — два фотоаппарата
Стихи. М., 2002.Упала пила, или Стихопроза
* * *
Подумайте!
Мир, в котором
Юные матери,
Поэты-женщины
Светят,
Спасает кулак каменный.
Неужто это правило
Не нуждается в пересмотре?
1981
Тамбов
Когда Земля уходит из-под ног,
Тогда, читая книги иноземцев,
По ирреальным улицам иду.Когда Земля пылает под ногами,
Тогда лечу верхом на звуке,
Смотря на то, как хороша Земля.Владею замечательным искусством —
Найти от всяких бедствий панацею.
Как и владеют все почти.Когда Земля уходит из-под ног
(Своих!), когда пылает под ногами
(Своими!), как нам быть тогда?
1984
Рассказово
Бессонной, непутевой ночью
Глаза — два фотоаппарата
Смотрели в запыленное окно.На улице: ползущие калеки
Кричали громко, громко, громко:
«Мы — бывшие цветущие мечты».Глаза — два фотоаппарата
Хотели расколоться на кусочки,
Но расколоться что-то не могли.
1984
Рассказово
* * *
«Что потерять осталось мне,
Что мне осталось потерять,
Мне потерять осталось что!»—
Пролепетал я Богу,
Который проживает на проспекте Мира, 43.
Бог похлопал меня по плечу
И мудро сказал:
«Студент,
Не зуди —
У тебя еще все впереди».
1983
Вешняки
Не улечу
От друга в небо — через окно — шепнув: «Дела».Не позовет
Андрей Рублёв идти с ним вместе в Троицу.И даже
Лошадь подо мной не встанет на дыбы.
1983
Рассказово
* * *
Когда мне было пятнадцать лет,
я показал стихи
трем лучшим своим друзьям:
однокласснику, однокласснице
и студенту гуманитарного ВУЗа.
Одноклассник зачитывался Пастернаком,
одноклассница обожествляла Асадова,
а студент был влюблен в творчество Маяковского.
Прочитав мои стихи, друзья сказали:
— Ты читал Пастернака.
— Что-то есть в тебе от Асадова.
— На тебя повлиял Маяковский.
1983
Рассказово
* * *
Упала пила
С двадцать первого этажа.
Попала на руку мальчишке.
И затупила зубцы. И сломалась.
Мальчишка пошел, куда шел,
Как ни в чем не бывало.
А тень рядом растущего дуба
От страха дала дуба.
1983
Рассказово
Cognoce te ipsum! —
если хочешь познать
красоту.
Соgnoce te ipsum! —
если хочешь познать
исчадие ада.
Единственное, что смог
посоветовать старичок
своей неродившейся дочери.
1983
Рассказово
* * *
Ты «наращивал мозг» и мощь своих мускулов,
Разрабатывал геометрию брюшного пресса.
Ты пел псалмы и любил вертеп,
Воображая, что ты Верлен.
Ты жил на Фаэтоне и в поездах.
А теперь ты стонешь.
Ты не знаешь — куда себя деть.
1984
Рассказово
* * *
Боль ли влетела в тело твое,
точно шаровая молния,
радость ли растянула твою улыбку до ушей,
точно за ниточки,
все равно не следует делать никаких выводов —
они в любом случае окажутся ошибочными,
а надо просто заниматься своим делом,
то есть, ЖИТЬ!
1989
Вешняки
* * *
Бочка,
набитая моими похороненными мечтами,
как Евтушенко, Поздняев
и, говорят, Межиров — стихами,
катится сама в гору.
Внизу плетется Сизиф.
Бочка все катится и катится,
а я смотрю на нее и радостно плачу:
надо же: бочка с а м а
катится вверх!
1990
Вешняки
Третья полка не имеет себе равных.
Она — украшение поезда!
Во-первых, нет конкурентов.
Лучше хорошо сидеть, чем плохо лежать, —
Таково общее мнение на этот счет.
Во-вторых, ноги поджимать не надо.
(Никому не мешаешь ты
И тебя никто не тревожит!).
А в-третьих, билет на третью полку
Можно и не брать.
Ни дать ни взять — украшение поезда.
1983
Рассказово
Неповторимый случай:
все жители длинного нового дома
высунулись из окон
и увидели в одной точке:
спортсмена (боксера, борца, футболиста),
танцора-бледного бальника,
фанатика меломана (гитара, баян),
пиита, бормочущего стихи,
художника без мольберта,
без женщины ловеласа,
сторожа-грузчика-профи.
И уйму других людей.
А душ даже больше гораздо
увидено было всеми.
А ПО УЛИЦЕ ШЕЛ ОБЫЧНЫЙ
ОДИН
ЧЕЛОВЕК!
1983
Вешняки
Придавленный, как штангою, добром,
Оказанным мне чудным человеком, —
(Чем я могу ему ответить!),
Банальный, точно одиночество
Или статья невроза (8Б),
Восторженный (большой пардон), как Дант
В наивной, белоснежной «Вита Нова»,
Летящий на кусковских львах
По голубой земле обетованной
Под именем Тверской бульвар,
И вытащивший из тоски себя,
Точно Мюнхгаузен из нудного болота.
Все это я — обычный парень,
Имеющий единственное увлеченье —
Жить на земле!
1988
Вешняки
Почти каждый день
я вижу, как Григорий Израилевич Горин
гуляет со своим спаниелем
по Тверскому бульвару.
И почти каждый день
Григорий Израилевич Горин не видит,
как я гуляю по Тверскому бульвару
со своими кусковскими львами.
Впрочем, и многие другие этого не видят.
И слава Богу.
1987
Тверской бульвар
На Сретенке, на автобазе,
где я работал сторожем ночным,
мне было в самом деле славно.
Там я влюблялся в говор шоферов —
в изысканный и виртуозный... мат.
Там мой напарник дядя Мойша
делился снами про Израиль
и говорил мне: «Ладно, спи!»
Мол, подежурю и один.
Я засыпал и видел сны
про Крым, где я когда-то жил,
и про далекую страну,
где жили предки дяди Мойши.
Нахмуренные запахи бензина
мне тоже приходились по душе.
А утром я вставал и получал
законный гонорар — пятерку.
Мне было в самом деле славно
на Сретенке, на автобазе,
где я работал сторожем ночным.
1987
Тверской бульвар
Холл московского театра.
Девушка делится впечатлениями:
«Искажения в тексте коробили слух.
Неопытность юной актрисы
коробила зренье.
Скверное настроенье
этот спектакль принес».
И мыслит
стоящий рядом:
«Почему ж ты тогда
некрасивая?»
1982
Вешняки
Мне очень не нравятся рифмы:
кровь-любовь,
женщина-военщина,
морозы-слезы.Предпочитаю рифмы:
деревня-деревья,
город-дорог,
человек-век.
1981
Тамбов
* * *
Человек понял жизнь.
И прежде чем сделать счастливым себя,
убил свою мать и единственного друга.
А когда приставил пистолет к собственному виску,
был сбит на землю и схвачен полицией.
1981
Тамбов
В вагоне поезда (в метро)
пацан веснушчатый крутил
листок бумаги так и сяк
и наносил штрихи.Напротив этого мальца
сидел белесый старикан,
читал (наверное) роман,
не поднимая глаз.А рядом с этим старичком
сидел влюбленный человек.
И он был тоже з а к л ю ч е н.
Он — в истую любовь.
1983
Москва
Как очень много лет назад —
Люблю себя самозабвенно
И ненавижу сам себя.И, словно в детские года,
Твержу, твержу свои молитвы
О здравии родителей, друзей.И все хочу пуститься в путь —
Куда-нибудь без точки назначенья,
Как и мечтал давным-давно.
1984
Рассказово
Выстрел будильника.
Давка метро.
Скука конторы.Сны о единственной,
О замечательной,
Глупой любови.Шаг поступательный,
Медленный, верный —
В когти Таната.
1987
Вешняки
Мужчина пришел к женщине.
Он принес ей цветы
и свои восторженные, «длинные» глаза.
Мужчина и женщина обнялись
и стали целовать друг друга.
Затем она подарила ему себя.
Лежа в постели, они услышали
доносившиеся с улицы
звуки похоронного марша.
1982
Рассказово
Божественные дворы старой Москвы,
в особенности Марьиной рощи и Тверского бульвара, — это всего лишь игра ума.
И целебные мазурки Шопена —
это тоже игра ума.
И увесистые, мудрые тома Библии, Корана,
труда Ганди «Все люди — братья» —
это тоже игра ума.
И даже серия «Из жизни хиппи» Сальвадора Дали —
это тоже игра ума.
...А вот в родной муравейник торопится кроха муравей,
таща на себе огромное бревно — обожженную спичку, — это игра п р и р о д ы!
1987
Вешняки
* * *
Август, лес. Вокруг —
ложные лисички,
ложные опята,
ложные белые.
Благородных грибов нет.
Возвращаюсь домой.
Читаю журналы.
Печка спасает от тоски.
13.08.1999
ст. Партизанская
* * *
Выезжая из пункта А в пункт В,
я иногда приезжал в пункт С —
к себе самому.
В путешествии это, наверное, самое главное.
17.08.1999
Поезд «Москва — Тамбов»
* * *
* * *
«Я тебя не люблю», —
сказала галчонку
галка.
* * *
Не обо мне:
кровь — любовь,
лира — мира,
человек — век.
Но как без тебя жить?
* * *
Почему мир
не обтянут канатами?
* * *
Смотрю на схему метро и думаю:
— Какая новаторская форма
Эпической поэмы!
* * *
У поэта спросили:
— Сердцем иль разумом пишете Вы?
— Сердцем. —
Ответил поэт.
— А надо писать кистью!
Перешагнул через природу,
Перемахнул через любовь
И переехал через дружбу,
И через мир, смердя, ползет.
Попробуйте нарисовать
Воображаемый круг
Максимальной величины.
Вы увидите, как это трудно.
Почему этот парень — не я?
Почему эта дева — не я?
Почему эти строки — не я?
Наверное, и до нашей эры
Человек задавал себе
Подобные вопросы.
Прошла
Пора неонов, макроподов.
Пришла
Пора бесцветных гуппи.
И все ж
Аквариум — это красиво!
И сядет на одно мое плечо
Орел.Голубка сядет на плечо
Другое.И поглядят они в глаза другу другу,
Как родные.
* * *
Я работаю отцом
и сыном.
Я работаю мужем
и любовником.
Я работаю начальником
и подчиненным.
Жизнь —
постоянная, тяжелая работа.
Но я не хочу в отпуск.
12.11.2000
Есенинский бульвар
Я сгорел на костре бытия,
И душа моя сделалась углем.
Но углем можно — должно! — писать.
Каждый из нас в центре земли.
Каждый из нас слышит мелодию.
Один записывает ее в форме нот.
Другой пользуется словами.
Третий — красками.
Четвертый — цифрами.
Пятый — чем-то еще.
Что делать!
Наше предназначение свыше —
Записывать эту мелодию.
12.11.1995
Тверская
* * *
Вите Степанову, племяннику
Бог может дать тебе все —
Возликуешь длинноресничным юношей,
Лицо станет прекрасным,
Как сицилийское небо —
Причем мгновенно —
Как только станет прекрасной душа.
Все Бог может дать тебе —
Перепрыгнешь на другой материк,
Как спринтер перелетает
Через неказистый барьер,
Обнимешь любимую —
Только нужно действительно ее любить.
Тебе все Бог может дать —
Станешь сказочно богатым человеком —
Только не жадничай — поделись.
Даже станешь самым богатым в мире —
Отдай в с е.
Все тебе может дать Бог —
Фантастика, но факт —
Обретешь, брат неоновых джунглей,
Бессмертие —
Воцерковляйся,
Не греши.
15.11.1995
Тверская
* * *
Наступает такой период,
Когда начинаешь себя уважать
Не за то, что переспал с женщиной,
А за то, что не переспал с ней.Наступает такой период,
Когда начинаешь уважать себя
Не за то, что заработал деньги,
А за то, что раздал их.Наступает такой период,
Когда действительно любишь ближнего своего,
Как самого себя.
И потому нигде не остаешься одиноким.Но только не стоит торопить время.
Festina lente.
До такого периода
Нужно дойти самому.
30.10.1995
Тверская
* * *
Жил в наше время гражданин.
Он мог:
Спать на кострах,
Шагать через здания,
Летать, как Элогим,
Рожать, как китайские женщины,
Обходиться без пищи,
Забегать во сны к товарищам,
Проживать сразу в тысяче городов.
И многое-многое другое.
Но ничего этого не делал.
Потому что был занят своим ремеслом.
И не отвлекался.
1986
Рассказово
* * *Одни
Оставляют след в жизни.
Другие
Оставляют следы в жизни.
Третьи
Уходят, наследив в жизни.
Но если ты ненавидишь кого-то —
Ты ненавидишь себя.
1985
Рассказово
Любовь, семья, ребенок.
Бездарность, дар.
Богатство, бедность.
Города, страны.
Разврат, одухотворенность.
Дом, деревья.
Огонь, вера.
Пройдено семь кругов.
Я не зову Таната.
11.11.1995
Тверская
Еда.
Тепло.
Крыша над головой.
Секс.
Путешествия.
Компьютер.
Телевизор.
Музыка.
Стихи.
Проза.
Возможность зарабатывать деньги,
Сиречь — работа.
Возможность думать, о чем угодно.
Если есть — чем.
Возможность доказать — кому?! —
Что ты хоть в чем-то лучше других.
Возможность дать другому
Перечисленное выше.
Ни меньше ни больше.
Ни больше ни меньше.
...Ради этого нехитрого перечня
Ты готов превратиться во зверя.
13.11.1997
Париж
* * *Мне нравилось, точно идиоту,
Жить всюду, где я жил —
В тамбовской больнице,
В индейской резервации,
В швейцарской резиденции,
На окраине Москвы
И в центре Москвы,
Возле океана
И возле реки.
И цетера.
Мне нравилось жить на земле.
Хотя бывал я на ней очень редко.
26.01.1996
Тверская
* * *
To Bob L. Hendricson
Это он
Говорил с одичавшими кошками Малаги
На загадочном их языке,
А когда был юнцом круглолицым,
Изучил песнопения крымских дельфинов.Это он
Превращался в араба
В арабских кварталах Парижа,
Становился евреем —
Едва приезжал в «Форест хилз».
Даже племя Онайда из штата Висконсин
Говорило ему:
— Ты наш брат.Это правда —
Весь мир был семьею его.
Он сроднился с землею и небом,
водой и огнем,
с ветром и парусами.Я с ним был очень близко знаком.
Дух его до сих пор вместе с нами.
1995
Рассказово
* * *
И вот я начал привыкать
К чужим до боли именам.
Таким, как Мэри или Баб.
К тому, что речка называется Охайо —
Не Волга, не Таруса, не Ока.
К тому, что пес по кличке Каттон,
Искрящийся добрейшею улыбкой,
Кидается на всех гостей
Дабы... подать изящно лапу.
К тому, что поболтать по-русски
И не с кем, да и ни к чему.
Я жил, как завещал поэт, —
В глухой провинции,
В Кентукки.
Апрель
1996
Мейсвил
В. Баеву
Мы прилетали в город Кий,
Где нас встречали Циолковский
И Лобачевский, и Чижевский,
И несколько людей еще.
Свои тела, свои ракеты-души
Мы заправляли огненным горючим
И улетали снова на Тверскую,
В каморку благолепную свою.
Мы продолжали разговор.
Возобновляли поиск Абсолюта —
Не парфюмерной шведской водки.
И вновь сходились в том,
Что смерти нет.
Порою мы включали телевизор,
Который демонстрировал, как люди
Стреляли одураченно друг в друга.
Хотя стреляли-то в самих себя.
Мы телевизор не смотрели долго.
Мы продолжали разговор.
3.10.1995
Тверская
* * *
«Когда
оттуда ринутся лучи...»
А. Блок
Улетаю на дни, и недели, и месяцы.
Возвращаюсь.
Улетаю на вечность.
И вновь возвращаюсь.
Никого на земле не боюсь.
Ничего не желаю чрезмерно.
Я не стал ни банкиром, ни вором, ни спикером.
Я остался пунктиром, намеком, мелодией.
Я остался — кем был —
Человеком, услышавшим Голос.
21.01.1992
Вешняки