Главная страница

Раздел «Литератор»

 

 

Глаза — два фотоаппарата
Стихи. М., 2002.

Bourgon, 11
(Парижская тетрадь)


    

 

ПОСМОТРИ МНЕ В ГЛАЗА

Посмотри мне в глаза —
Даст Господь — ты увидишь
Крепкозубые слайды плутовки Земли.
И парижский квартал, говорящий на идиш,
И родной — хоть и бешеный — Мант ля жоли.
И родной — хоть небешеный — русский райцентрик.
И Москву, впрочем, это большой разговор.
И руины моих доморощенных герник.
Даст Господь — ты поймешь —
как я жил до сих пор.

1991
Мант ля жоли

 

СТИПЕНДИЯ

Кафе на берегу озера.
Трое студентов.
По бутылке пива на брата.
Разговоры о том, как бы поскорее удрать
Из скучной Женевы на выходные в Париж.
Вокруг толпы туристов.
Они смотрят на озеро.
Они кормят голубей и чаек.
Они фотографируются.
Они идут к фонтану.
И восторгаются, восторгаются.
А мы сидим и дуем пивко.
Мы хотим на выходные в Париж.

10.10.1992
Женева

 

«РОТОНДА»

Нужда, надзор — душащий ряд
Колец судьбины-анаконды.
И все ж дурачатся, хохмят,
Творят художники «Ротонды».

Трактирщик, добрый Либион,
Лопочет ласково и колко:
— Хотя из вас не выйдет толка —
Я все же вами увлечен.

А посему сегодня — пьянка.
И всем — бесплатное вино.
И я куплю за д е с я т ь франков
У Модильяни полотно.

1984
Тамбов

 

* * *

Желтый цвет наступает и запах.
Не крошится, как мел, уголек.
Говорят, что Париж — это Запад.
Что ж тогда — интересно! — Восток?

1.11.1997
Бургон

 

ОКТЯБРЬ

Солнце, точно сонное — мороз.
Осень путь прошла до середины.
Кашляет парижское метро —
Люди вспоминают, что едины.

25.10.1997
Бургон

 

* * *

Утопнув в собственном апломбе,
Жена бежала за бугор.
Но мир — придуманный, как зомби! —
Повсюду на подвохи скор.

Я это знал. Но отчего-то
И сам пустился наутек.
И вот Париж — тоска, работа.
Какой нелепейший итог.

5.01.1996
пл. Италии



* * *

Лотки, лотки.
И мани, мани.
И огоньки-огни греха.
Пигаль, как пигалица, манит
К себе заезжего лоха.
А в вышине,
А в поднебесной —
Точно божественный укор,
Над суетящеюся бездной
Парит спокойно Сакре Кер.

20.10.1997
Монмартр

 

ПЛОХОЕ НАСТРОЕНИЕ

Н.З.

Тараканов красных полчище
Наступает, входит в раж.
Бар внизу гудит грохочуще,
Наверху — араб-алкаш.

А на улице — фекалии.
Кто же все же столько срет?
Возле площади Италии,
Может, ходит бегемот?

Я сейчас — печальней Штирлица! —
Думку думаю одну:
Бог ты мой, куда б намылиться?
Лишь осталось на Луну.

8.11.1997
Бургон

 

* * *

Штангой ложится на плечи
Ночь — тяжелее дышать.
Дочь — я виновен — далече.
Батя далече, мать.

Резким движением, резким
Я поменял маршрут.
С кем пообщаться? Не с кем.
Не с кем общаться тут.

27.11.1997
Бургон

 

* * *

Я покуда не помер.
Задержался в пути.
Меблированный номер.
Магазины «Татi».

Негритяночка Сюзи.
Триста франков за час.
В этом жизненном ВУЗе
Я учиться горазд.

Я не помню Нью-Йорка.
Я не помню Москвы.
Только жалко, что Жорка,
Братец, сгинул. Увы.

20.10.1997
Бургон

 

ОДИНОЧЕСТВО

— В Париже зимуешь,
Поди же.
Хорошее, значит, житье.
Кого же ты встретил в Париже?
— Я встретил себя самое.
И стала острей, чем пиранья,
Садистская пика стыда.
Нет, лучше бы, лучше бы, право,
Себя не встречать никогда.
И я, дабы намертво слиться
С веселой толпой, —
Побежал
В жующий хот-доги и пиццу,
В поддатый Латинский квартал.

5.11.1997
Люксембургский сад

 

УЛИЦА БУРГОН

Темнеет.
Тает день
Ириской
Во рту.
            Стоят домишки в ряд.
            По узкой улочке парижской,
            Мощеной тыщу лет назад,
            Не то что б шибко утомленны,
            Хотя и с ними бизнес лют,
            Идут французики.
            Батоны
            Несут.
            И на ходу жуют.
На этой улочке
Живу я,
Сачкуя —
Здесь вольготно мне —
И все-таки порой тоскуя
По страшной отчей стороне.

29.10.1997
Бургон

 

* * *

Дождешься — фига-с два! — презента.
И вдруг — не сон? — средь бела дня
Машина времени — подземка
Парижская — везет меня
На Птичий — на Блошиный — рынок,
Футбол невнятный городской.
Снимает стружку лет с лихвой
Волшебный, как Т-и-б-е-т, рубанок.
Я снова — мальчик. Мир злодейства
Наивно дремлет. Спи, плохиш!
О, Ионеско — действо детства
Московского — дает Париж.

25.11.1997
Бургон

 

* * *

Пиршество жизни
Русские леди Парижа.
О, рос-лые молодые блондинки
В черных влекущих чулках,
Говорящие о душе
После вечера классической музыки.

8.12.1997
Бургон

 

РУССКИЕ В ГОРОДЕ

16-ый квартал,
И вечер шансонье,
И братья Мищуки.
Застолье — водка, закусь.
Длинноногие — плачь, малыш Голливуд! —
Русские дивы —
Композитор, переводчица...
Сумасшедшие, влюбленные в Россию
Француженки, выпускницы Сорбонны.
И сразу все на "ты".
Все выпито до дна.
Закрыты магазины.
Merde.
В одну затяжку — пачку сигарет.
А завтра встретимся —
И не узнаем
Друг друга.
И все же
Без русских Париж не Париж.

10.12.1997
Бургон

 

ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ

Тебе

1

Неужто я мечтал о том,
Что мне отныне так знакомо?
Париж — «pr»-овский фантом.
Я больше не фанат фантома.

Но видит Бог — любви калитка
Распахнута — люблю Париж.
Не тот, который на открытках,
А тот, который в сердце лишь.

2

Люблю Париж трущоб родимых,
Мощеных, замкнутых дворов.
Как не пижонь — как не хули их —
А мне они дарили кров.
Париж, продравший спозаранок
Глаза — наивный, точно Кныш
Из фильма — русских парижанок
Изысканность — Пекин — Париж
И бред — Париж поэзо-студий,
Где чемпион месье Накпаль,
И где навряд ли скоро будем
С тобою вместе мы — а жаль.

15.02.1998
Есенинский бульвар