не скажет глоба, нет, не скажет вещий павел,
что было, и что есть, и что случится впредь
я дописал роман и все, что мог, поправил
в отпущенных годах, где мог не уцелеть

я дописал роман – и воскресил братишку,
и воскресил друзей, погибших на войне
и годы, как рубли, я положил в кубышку,
и капитал растет, мне кажется, в цене

а жизнь была как жизнь, и шли бои без правил,
а жизнь была как смерть – бесился пулемет
не скажет глоба, нет, не скажет вещий павел,
что было, и что есть, и что нас дальше ждет

а время хлещет хищной плетью
по толстым сытым мордасам
и равен шаг десятилетью
столетью вечности
                           я сам
плетусь кривой тропой заката
а ведь еще вчера – вчера! –
была маманька мной брюхата
была советская пора
а что теперь в подлунном мире
здесь доллар правит как наган
и – тяжеленные как гири
года прикручены к ногам

что же было тогда воровали
истребляли своих
негодяи учили морали
и марали святых

наилучшие были убиты
и убиты слова
сквозь бетонные серые плиты
пела песни трава

пела песни трава и малёхо
изменялась эпоха греха
некрасивая эта эпоха
и червивая точно труха

воцарилась погодка студеная
не жалеет она никого
эта скво не твоя а евонная
не вернуть хоть убей статус-кво

проиграть это гнусно ну что еще
вам сказать проиграть дело швах
и стыдобище точно побоище
отражается в гунских глазах

ничего не один же на свете я
кто кукует в последнем ряду
я живу больше тысячелетия
я какой-нибудь выход найду

я приду приканаю под мухою
в твой палаццо точнее подвал
как валуев свалю оплеухою
чувака что с тобой поддавал

ты кудахтать начнешь точно курица
ты мне кинешься дура на грудь
ничего все еще образуется
ничего как-нибудь как-нибудь

эти грядки береза
сосны в липкой смоле
и торчит как заноза
тяга к земле

что мне слэмы бухие
дураки-подлецы
у меня здесь такие
кабачки-огурцы

у меня здесь гигантский
восклицательный знак
а мой прадед рязанский
был кулак

и жулье и сатрапы
и лютуют – чуть что
кроме мамы и папы
не поможет никто

всюду наглые рожи
все чего-то хотят
у меня впрочем тоже
не апостольский взгляд

вот такая эпоха
не эпоха – г.
это плохо? не плохо
это то что дано

позвонить больше некому только жене
которая за кордоном и собственно не
жена моя а жена имярека другого
впрочем я не печалюсь даю слово

попросить больше некого только Его
который на небе всевидящее Божество
но у него таковских как я навалом
впрочем я не печалюсь я стал бывалым

умотать больше некуда только туда
откуда назад не желают идти поезда
и суда не желают идти и лететь еропланы
впрочем я не печалюсь другие планы

забыть бы о чернавском дабы
не снилась дыба как лафа
и недовольные как бабы
не брали жабы ноту фа

я не обрел брони рептилий
мелькает sos в моей мольбе
забыть бы о чернавском или
забыть как схимник о себе

забыть забыться раствориться
в горбатом воздухе ночном
и бог а может быть денница
меня расспросят обо всем

и сузился космос
до щелки зрачка

и выслушал хронос
энигму сверчка

и духом смиренный
я дачник притих

и стали вселенной
шесть соток моих

и мудрости колос
поднялся в тепле

и мне дали бонус
пожить на земле

я навьючен точно верблюд тюками
тюками контрактов проблем – напасть
я поддерживаю сердце руками
иначе оно может упасть

двадцать лет кряду – офис работа
галстук точно удавка сорочка пиджак
я хочу как мюнхгаузен вытащить себя из болота
вытащить себя из болота я не могу никак

я люблю наташу – она далече
прогоняю машу – она со мной
получается так: судьбе невозможно перечить
получается так: жизни не будет иной

в дурдоме живешь ли на воле
нигде не сносить головы
а жизнь это минное поле
повсюду воронки и рвы

печальна планида плачевна
и на сердце горечь и боль
как дико что саша ткаченко
уже не сыграет в футбол

крымчакская книга нетленка
придуманный эпос велик
как дико что саша ткаченко
иных не задумает книг

не нами расписаны роли
мой друг на другом берегу
а жизнь это минное поле
опасность на каждом шагу

отгорели ушли отлюбили
у(при)вела путеводная нить
по какой модерновой мобиле
мне товарищи вам позвонить

там наверное солнце и розы
там наверное тишь благодать
а про здешние метаморфозы
я теперь предпочел бы молчать

помолчим пообщаемся молча
хоть земные слова хороши
но милей электронная почта
электронная почта души

тетка с косою приходит непрошено –
стол накрывай второпях
тихое слово валеры прокошина
нынче звучит в небесах

лучшим поэтам немного отмерено
лет и удачливых дней
тихое-тихое слово валерино
все почему-то слышней

эти люди бывалые старые
эти люди не бла бла бла
они помнят и дурку и нары и
помнят горе – не помнят зла

эти люди по-прежнему юными
остаются – и лет хомут
им не страшен – ночами лунными
серенады для дам поют

эти люди живут и как водится
не боятся тюрьмы и сумы

сбереги же ты их Богородица
эти люди мы

хорошо быть холеными
точно хан(т) богачами
и сорить миллионами
в куршевеле-майами

хорошо быть и бедными
вона сколько же оных
хорошо быть безвредными
точно ругань влюбленных

худо быть побежденными
сатаной – как иуда
худо быть нерожденными
остальное – не худо

каюсь. силы мои убывают
точно силы столичных лито
а за что же меня убивают
есть похоже – за что

я не черт но владелец чертога
он немного похож на подвал
и не все что умею – от бога
и не все что имею – отдал

как такого любить. понимаю.
и хотя аки деспот суров
я обычнейший тост поднимаю:
за у-богих – любимых! – врагов

хай жж-шный… охотою псовою
пахнет этот безжалостный суд

…я послушаю песню попсовою
слезы тихим ручьем потекут

я расслаблюсь в обнимку с текилою
я поставлю смешное кино

и пусть user звереет: не милую!
я не стану другим все-равно

я не стану дедком успокоенным
созерцающим мудро волну

я останусь поэтом и воином
сам с собою ведущим войну

годы – проворные рыбки уклеечки
быстрые точно бандитский кастет

силы силеночки как батареечки
сходят и сходят – лавиной! – на нет

немощь как баба рождает познание
знаю: никто в никуда не уйдет

знаю: душа создает мироздание
и разумеется – наоборот

знаю: парламент законы спасения
примет – приму (осчастливлен!) на грудь

от понедельника до воскресения
короток (впрочем не короток!) путь

снег точно саван но травка весенняя
ровно в положенный срок прорастет

от понедельника до воскресения
ну и так далее полный вперед

приближается крах точно кранах
приближается краской огня
я забыл о совдеповских ранах
но они не забыли меня

я забыл про любовь и улыбки
я забыл как играл в карамболь
будто цепкие детские цыпки
донимают и страхи и боль

и за что это блин наказанье
и зачем позабыты пиры
и не пить нам уже мукузани
и не пить нам уже хванчкары

и снова брат идет на брата
горят степные ковыли
душа персоною нон-грата
летит с обугленной земли

хандрит майдан скорбит мтацминда
и новый рi(о)к берет разбег
и улыбается ехидно
какой-то странный имярек

на пороге – не ведая – сны – на пороге
на пароме – туда (до луны?) – на пароме
бормотанье – шаман – чахлый сын сибирячки
очень быстро – алтын (или меньше?) в заначке
мертвецы в записной тонкой-тоненькой книжке
ни юрашки ни тани – ни дна ни покрышки
а с собою не взять ни рубля ни деркама
непонятно – и видимо в сторону храма

я вышел да не весь
и день подобен чуду
я-здесь и я-не здесь
я-здесь и я-повсюду

я дядька и юнец
богач и каторжанин
сыночек и отец
москвич и парижанин

един вчера и днесь
и завтра тоже буду
я-здесь и я-не здесь
я-здесь и я-повсюду

       потому что не то потому что не так потому что
               завершается быстро земной карнавал
                       потому что тамбовский дурдом не алушта
                                где песочек и пляж и рапан и коралл

       потому что темно потому что привычнее нары
                        чем диван и софа или пляжный лежак
                               потому что в душе магадан а канары
                                         далеко и мерещится ночью лешак

       потому что не волк работенка а бог из под палки
         потому что на печке доедет до счастья иван
            потому что судьба в окровавленных пальцах гадалки
                                          потому что стакан

начинается нечто такое чему
ни к чему ни слова ни дороги
прикоснусь и пойму посмотрю и пойму
не пойму слишком много в итоге

вознесется воздушный над офисом шар
упадет на лепешку коровью
точно дракула кровью упьется комар
и умрет переполненный кровью

а росточек который зимою зачах
разомлеет в объятиях лета
и в обычных свинцово-пунцовых глазах
заневестится унция света

я покаюсь за спешку стихи и грехи
я засну как трехлетний мальчонка
и приснится деревня поют петухи
петухи кукарекают звонко

и вот я старый хрыч московский и мне о чем-то говорят
борисоглебский трубниковский лебяжий знаменский арбат

арбат ар-батя ты босоту и знать шутя объединил
люблю из дома на работу идти счастливый как дебил

люблю арбат не донимая его как хищный гей-маньяк
люблю грозу в начале мая когда в «му-му» я пью коньяк

люблю арбат так любят пешки ферзя ведь он неотразим
люблю и новые кафешки и старый зоомагазин

люблю арбат так шеф газпрома наверно любит уренгой
люблю и выходить из дома люблю и приходить домой

лицо лица и поцелуя
влюбленность грешная зола
на тройке сильных чувств гарцуя
я прикатил в обитель зла

спокойно
никаких истерик
историк самого себя
живу – не смят и не растерян –
и не влюбляясь а любя

казимир каземат
бред в казенных палатах
небо это квадрат
помню небо в квадратах

помню горский урок
я запомнил как надо
не нажмешь на курок
не приидет пощада

годы тают как в(л)оск
я не склонен к веселью
и языческий мозг
устремляется в келью

третий петух прокричал спозаранку
пьяно встречая зарю
вывернув небо души наизнанку
что же я грешный узрю

отдана дань сицилийской вендетте
хоть я палермо забыл
плачут мои нерожденные дети
девочки сын даниил

совесть зубастая рыба пиранья
гложет меня как быка
нет не кончается ночь покаянья
длинная точно река

машина офис секретарши
клиенты брэнды very well
я стал и денежней и старше
но кажется не поумнел

я столько в жизни сделал денег
я столько разбазарил их
ах лучше бы я делал деток
пусть некрасивых но родных

я стал хитрее чем мавроди
я стал сильнее чем вован
но как бы не ложиться в гробик
я не придумал я болван

плачет егорка прокудин
счетчик удач на нуле
не было нет и не будет
рая на грешной земле

плачет мужик горемычный
феней бранит этот мир
пьет по старинной привычке
черный как вечер чифир

воспоминаньям заслона
нет не уймутся никак
и вспоминается зона
шконка больничка барак

острая как пилорама
память крошит мужика
мамочка мамочка мама
участь его нелегка

плачет прокудин егорка
радости нет ни на грош
что ж ты судьба-крохоборка
слезы ему не утрешь

средь пузатых генералов
и поддатых рядовых
средь отъявленных шакалов
и лиловых олених

средь рассерженных лакеев
и блаженных королей
жил евгений дуралеев
неизвестный дуралей

он был предан беззаветно
идеалам как индюк
а любил он безответно
анну аню романюк

сделав ане предложенье
он надеялся вот-вот
но сказала аня жене
вы похоже идиот

с министерской красной ксивой
жил на свете странный клерк
и порой он был счастливый
после дождичка в четверг

вот стихи саши черного – мир в них несносен
вот стихи жени лесина – нет никаких перемен
а я как дебил улыбаюсь потому что живу среди сосен
которые мне улыбаются и не сгибаются ни перед кем

земля самый сильный магнит мысли в башке не новые
земля хочет стать чемпионкой и всех уровнять с землей
а я все равно улыбаюсь – смотрю на шпили сосновые
которые тянутся в небо и прогоняют человека с пилой

собственность это кража когда-то сказал волошин
эта честная формула огорчает меня богача
соснами как следаками я этой ночью допрошен
я отвечал по-совести и после не дал стрекача

всяк прибыток – убыток
всяк убыток – сапфир
неча делать попыток
изменить этот мир

мы уйдем мы уходим
я не знаю куда
разрослись точно холдинг
великаны-года

обниму виновато
в тишине угнетающей
дух погибшего брата
души павших товарищей

мне ответят желанием
повидаться со мной
мне ответят касанием
очень теплой волной

ленинградское время содом паранойя
вырожденье стихи одиссея запоя
записные на кухне как прежде витии
ленинградское время святые

а московское время бабло мани-мани
баш на баш торгаши что осталось в кармане
феодалы рабы как при хане батые
а московское время святые

жена становится как мать
а мать становится как дочь
а дочери пора б рожать
и воду в ступе не толочь

а я старею точно пень
никто не может мне помочь
а день по-прежнему как день
а ночь по-прежнему как ночь

и банку проценты
и шеф супостат
и вечно клиенты
чего-то хотят

бетонные стены
бетонные лбы
и нет перемены
в окопах судьбы

сраженья за налик
и сон как в бреду
а мы и не знали
что жили в аду

и сосны и ели
и дуб не зачах
и вечные трели
неведомых птах
цветение кашки
цветочков простых
лесные букашки
в ладонях моих

здесь нету печали
в зеленом краю
а мы и не знали
что жили в раю

я высох я похож на мумию
гнию как выпившая рыба
хандрить? и даже не подумаю
я говорю спасибо

спасибо жизнь за то что дадена
спасибо и друзья и вороги
и этот шрам и эта ссадина
мне как счета в сбербанке дороги

спасибо тыщу раз и более
мне вырезали страх как грыжу
я видел как цветут магнолии
и вновь когда-нибудь увижу

год ускакал как зеленый кузнечик
век-волкодав превратился в щенка
я понимаю что хвастаться нечем
я понимаю что жизнь коротка

но вспоминаю что было со мною
пять тысяч лет или больше назад
и говорю с вековою сосною
точно мичуринец или юннат

и говорю с тем далеким мальчишкой
что не родился на свете пока
и точно зэк говорю перед «вышкой»
все перемелется будет мука

очень трудная работа
на земле холодной жить
отчего же неохота
очи ясные смежить

отчего же так охота
и смеяться и смешить
отчего же неохота
очи ясные смежить

жить и жить бы размножаться
умываться бы росой
и нисколько не пужаться
злобной тетеньки с косой

превратились года в головешки
          очень быстро видать селяви
                на какой-то малюсенькой флешке
                        уместились мыслишки мои

подождите ведь я еще мальчик
          я еще в непорочной поре
                я гоняю резиновый мячик
                        на кусковском родном пустыре

подождите ведь мы еще с братом
            не доделали маленький плот
                    и вигвам не воздвигли за мкадом
                        подождите но время не ждет

время безжалостней сути садиста
так что не будем пенять
надо бы жить лет наверное триста
чтобы хоть что-то понять

чтобы освоить какое-то дело
чтобы скопить капитал
чтобы душа наконец повзрослела
чтобы я в космос слетал

чтобы глаза точно рампа лучились
чтобы прозрели верхи
чтобы стихи у меня получились
чтобы сложились стихи

хорошо бы жить в лесу
и не знать прогресса
понимая как дерсу
все законы леса

хорошо бы к небесам
обращая взоры
две-три строчки написать
выше чем заборы

на николиной горе
в жуковке-барвихе
хорошо бы в гости пре-
лестные чувихи

приезжали и опять
уезжали с богом
хорошо бы написать
написать о многом

о любви и нелюбви
жалящей жестоко
о друзьях что полегли
в землю раньше срока

о далеком далеке
реках-океанах
о районном городке
и заморских странах

хорошо бы чтоб и впредь
пели свиристели
хорошо бы умереть
в собственной постели

червякам на закусь
к черному вину
в землю закопаюсь
отдохну

стану удобрением
а потом сосной
небо с упоением
подопру спиной

от дождя и града
в смешанном лесу
путника как брата
ветками спасу

мир един едины
человек и лес
комья рыжей глины
синь небес

дожил дурак дураком до седин
нынче один вроде анахорета
а вместо водочки валокордин
а вместо девочек муть интернета

вот ведь какая настала пора
вот ведь какая скажи незадача
если сумел дотянуть до утра
значит тебе улыбнулась удача

четко работает почта небес
сердце колотится точно в аврале
видно архангелы шлют sms
лучше бы все-таки не присылали