Когда старики, проходя
Мимо влюбленных,
Целующихся на улице,
Бросают осуждающие взгляды,
Что-то бурчат себе под нос,
Тычут узловатыми пальцами
В белые руки на спине и затылке,
Не обращайте внимания! –
Это форма зависти.

Уродливая старость
Бесится от сознания своего бессилья
И от боязни пустоты.
Поэтому с возрастом
На смену любви
Приходит мораль,
Которая есть тоже форма зависти.

Не обращайте внимания!
Пусть жалкая старость
Справляет поминки
По любви,
Тыча узловатыми пальцами
В пустое пространство.

А что ей еще остается делать?

Когда женщина освобождается
От разноцветных одежд,
Остается три цвета –
Алый и белый.
Алые щеки, губы, соски,
Алые следы от резинок и крючков.
Все остальное – белое.
Третий цвет
Меняющийся, неуловимый –
Цвет глаз.

Животные не смеются.
Никогда не хохочут.
Даже не улыбаются.
Ни приветливо.
Ни снисходительно.
Ни иронически.
Вероятно, они знают
Что-то такое,
Чего не знает человек.
И им не до смеха.

Природа – кладезь гениальных идей.
Гениальные идеи носятся в воздухе.
Висят на ветках.
Шествуют по лесу.
Порхают с цветка на цветок.
Вылетают не хуже воробьев.

В ласточке содержится идея самолета.
В зеленом грецком орехе – шины и колеса.
В муравьеде – пылесоса.
В бабочке – перевоплощения.
В слове – бессмертия.

Гениальные идеи легко приходят в голову.
Только как их осуществить?

Наше вдохновение – шум кошачьих шагов,
Наша фантазия – узоры на крыле махаона,
Наши мысли – зеленые прыжки кузнечика,
Наши слова – круги, расходящиеся по воде.

Человек раздевается:
Скидывает башмаки и шляпу,
Снимает пиджак и брюки,
Стягивает рубаху,
Прячет в тумбочку совесть,
Швыряет любовь в корзину,
Вешает на крючок надежду –
Человек-невидимка.

История человечества
Делится на два вида.
Историю ненависти:
             Убил,
             Зарезал,
             Истребил,
             Четвертовал,
             Посадили на кол,
             Сожгли на костре,
             Разгромили,
             Разбили,
             Угнали,
             Завоевали.

             И

Историю любви:
             Открыл,
             Обогатил,
             Избавил,
             Изобрел,
             Облегчили,
             Приютили,
             Спасли,
             Накормили.

События первого рода легко западают в память:
В 1260 году до н.э. ахейцы разрушили Трою.
В 1600 году Джордано Бруно сожгли на костре.
В 1915 году было приказано истребить армян.

События второго рода легко забываются:
Кто-то когда-то придумал колесо.
Кто-то когда-то изобрел велосипед.
Кто-то когда спас человечество от чумы.
Ни дат, ни имен обычно не помнят.

                                                                Почему?

Хорошо быть большим умным камнем,
Стоящим у большой дороги
Человеческой драмы.

Никуда не спешить,
Ничего не желать.
Ни во что не вмешиваться.

И при виде погибающего человека
Не чувствовать боли,
Совсем как человек
При виде погибающего муравья.

Белая птица без имени,
Летящая наперегонки с облаком, –
Точка скрещения взглядов
Мечтателей и влюбленных,
Даже не подозревающих
О существовании друг друга.

Человек как сеть.
Вначале она пуста.
Потом в нее попадают люди,
Бабочки, цветы, события, облака.
Потом она становится слишком полной,
Разрывается –
И нет человека.

Пора смело взглянуть жизни в глаза.
Довольно жить в мире книжных героев.
Книги – это не жизнь.
Это – выдумка.

Герои литературы – лишь фантомы.
А мы ставим их живым в пример.
Через них оцениваем свои поступки
И поступки других людей.
Судим, оправдываем, клеймим, превозносим.

Сами того не замечая,
Мы попадаем из живой жизни
В зыбкую умозрительность.
Мы добровольно обманываем себя.
Мы не знаем ни света, ни черни,
Ни мужчин, ни женщин.
Вокруг нас – пустыня.
Мир книжных героев –
Всего лишь мираж.

Не было Анны Карениной.
Не было братьев Карамазовых.
Обломов такая же выдумка,
Как и молящийся нос майора.
Не было ни Татьяны Лариной,
Ни Наташи Ростовой,
Ни тургеневских женщин,
Ни мужчин,
Ни лишних людей,
Ни униженных и оскорбленных.

Ничего не было.
Все началось, вероятно,
С какого-нибудь необузданного фантазера,
Который подал дурной пример
Другому необузданному фантазеру,
Как использовать не по назначению
Слово, которое было вначале.

Нам непонятен язык деревьев,
Подающих друг другу тайные знаки
В знойном воробьином воздухе,
Непонятны
Легкие зеленые слова,
Слетающие с губ кузнечика,
Когда он обращается к своей возлюбленной,
Сложноподчиненные предложения
Полета стрекозы,
Преодолевающей словом
Пространство и время,
Округлые глаголы ветра,
Диктующие погоду городам и странам,
Азбука одуванчика,
Посылающего свои сообщения
Воздушной почтой,
Диалоги воды и света,
Грязи и колеса,
Глаза и горизонта.

Но мы не расстраиваемся.
У нас есть лазейка:
Если язык непонятен,
Значит, его не существует.