— Скажу сразу: на сцену я не вышел, — начал беседу у себя дома в Сивцевом Вражке Аркадий Михайлович. — Я пел несколько раз со сцены на своих творческих вечерах. Денег своими песнями не зарабатываю. Афиш своих концертов тоже не имею. Я считаю, что если ты решил выйти на сцену, то должен отвечать очень многим критериям. Возможно, если бы мне было сейчас лет двадцать, я бы и рискнул. Сейчас — нет. Тем более, что у меня нет твердой уверенности в том, что мои песни интересны большому количеству людей. Музыка для меня — это слишком серьезно. Мне кажется, я в ней неплохо разбираюсь. У меня огромная фонотека по джазу, по другим жанрам.
Я знаю, к а к а я должна быть ответственность у человека, который дает себя людям...
Я не менял и не собираюсь менять свой способ жизни, свою профессию. Остаюсь литератором.

— И все-таки откуда такой интерес к музыке? Наверное, из детства?

— Да. В детстве я очень серьезно увлекался и занимался музыкой. По излому судьбы музыкантом я не стал. Война всему помешала. У меня были очень большие музыкальные способности. Я поступил в музыкальную школу-десятилетку по классу скрипки в возрасте семи лет. Проучился совсем недолго. Немцы напали. Когда война закончилась, мне было двенадцать лет. Для скрипки я был уже староват. Точнее — для учебы в серьезном музыкальном заведении. А заниматься музыкой с преподавателем не было средств. Не было средств даже взять инструмент напрокат. И я смог только закончить два класса районной музыкальной школы по классу виолончели. На этом мое систематическое музыкальное образование закончилось. Началось самообразование. Когда я учился в Медицинском институте, то самостоятельно научился играть на трубе и даже подрабатывал на различных вечеринках, танцульках.

— А как возникла идея записать свои песни?

— Несколько лет назад композитор Игорь Крутой показал мне одну мелодию и спросил, кто бы мог ее достойно спеть? По мнению Игоря, нужен был человек, проживший большую жизнь, имеющий характерный — хрипловатый, прокуренный — голос. Я сказал: «Давай я спою!» Крутой ответил: «Михалыч, зачем Вам петь песню на чужие слова, Вам — профессиональному автору! Напишите-ка лучше свою песню!»
Эта идея запала мне в голову. И через некоторое время я в самом деле написал одну песню. Потом мы с Крутым ее записали в студии. Потом я написал другую песню. Третью, четвертую... Потом этих песен накопилось достаточно большое количество. И мы их все записали с Игорем в студии. Возникла идея сделать из этого материала видеофильм. А денег не было. И вот два с половиной года назад я совершенно случайно познакомился с уникальным человеком — Сергеем Николаевичем Анисимовым, президентом одной электронной фирмы.
Он узнал, что я хочу записать песни, сделать музыкальный фильм. И, точно сказочный герой, решил мне помочь. Он полностью оплатил расходы по фильму, в котором было восемь клипов. Это огромные деньги. Особенно по тем временам. За это он не попросил НИЧЕГО! Никто, кстати, и не знает до сих пор об этом его благородном поступке, что делает поступок еще более благородным.
Чтобы хоть как-то отблагодарить истинного мецената, мы хотели, чтобы логотипы фирмы Сергея Николаевича присутствовали бы в фильме. Но наше телевизионное хамство таково, что эти логотипы безжалостно вырезали, когда фильм пошел в эфире. После этого я, честно говоря, не знал, как Сергею Николаевичу смотреть в глаза.
Потом мы с Крутым все песни перезаписали. И решили проект, как говорится, довести до ума. Для чего же мы тогда столько времени работали?! Диск мы выпустили на студии «Бекар рекордз».

— Проект получился выгодным?

— Я ничего — в финансовом плане! — за этот диск не получил. Но зато получил сто авторских экземпляров, которые я с удовольствием дарю друзьям.

— Почему ничего не получили?

— А за что? Ведь диск выпускается (равно как и клип) для «раскрутки» исполнителя. Предполагается, что после «раскрутки» ты будешь зарабатывать хорошо на гастролях. Но я же не гастролирую, я вообще не выступаю.

— А кто-нибудь другой поет Ваши песни?

— Ирина Аллегрова поет песню «Девочка по имени хочу», кабаре-дуэт «Академия» поет песню «Гондурас», Саша Буйнов сейчас роскошно, по-моему, записал мою песню об эмиграции.

— И это не приносит денег?

— Это все на дружеских основаниях.

— Будете ли Вы продолжать заниматься шоу-бизнесом?

— А почему бы и нет? Мне нравиться заниматься новыми в своей жизни вещами. И я хочу сейчас значительно модернизировать свои творческие вечера. Хочу, чтобы на них звучали не только мои рассказы, но и мои песни. Петь постараюсь без фонограммы.

— Аркадий Михайлович, а как писательская деятельность сейчас? Рассказы-то пишутся?

— Рассказов не писал довольно давно. Но вот только что закончил одну книгу. Года два ее писал. Это мелодраматическое произведение в форме женского романа, написанное на документальной основе. И посвящено личной жизни гроссмейстера Михаила Таля. Книга написана по воспоминаниям первой жены знаменитого гроссмейстера.

— А вообще, как сейчас обстоят дела с писателями-са- тириками? У меня такое ощущение, что вас всех можно пересчитать на пальцах. И достойной смены нет.

— Мне кажется, сейчас существуют как бы два поколения писателей-сатириков. Мое поколение — это Успенский, Жванецкий, покойный Александр Иванов, Хайт, Горин (теперь тоже покойные. — Е. С., 2012), Курляндский... Другое поколение — это Измайлов, Коклюшкин, Трушкин, Задорнов, Шендерович. Это как бы вторая волна.

— Вслед за ними кто-нибудь идет?

— Из относительно молодых мне очень нравится Андрей Кнышев, один из создателей знаменитой в свое время передачи «Веселые ребята». Я написал предисловие к его сочинению «Тоже книга». Очень люблю рассказы Михаила Успенского из Красноярска. А совсем молодых талантливых стариков, юмористов я практически не знаю.

— Что Вас больше всего в нашей жизни огорчает?

— Многое, конечно, огорчает. То, что и многих. Я до сих пор не могу понять, как возможна такая ситуация, что в демократической стране р а б о т а ю щ и м людям за их труд не выплачивают зарплату.
И вот, что я еще хочу сказать. Мне очень неприятно, что нынешние сильные мира сего, которые сейчас владеют ситуацией, прежде всего финансовой, имеют ощущение наступившей собственной вечности и непогрешимости. В силу этого у них наплевательское отношение на все, что не имеет к ним отношения. Они поддерживают только то, что доставляет радость исключительно им. Но ведь есть другие люди, совсем другая жизнь, другие цели и задачи.

— Помимо денег!

— Вот именно. Эти новые сильные мира сего живут, будучи уверены, что только они знают, что такое настоящая жизнь, подлинные ценности. Вот и покупается девяносто пять процентов телевизионного эфира только для представителей попсовой музыки, которых порой трудно, к сожалению, отличить одного от другого. Но раз эта музыка звучит, значит она нравится тем, кто эту музыку заказывает. Тем, кто владеет ситуацией. И мне это очень обидно. Обидно за других людей. Более талантливых и менее пробивных. Говорю сейчас не о себе — я-то как раз вниманием СМИ не обижен, я слава Богу, ими востребован.

— А что радует?

— Радует свобода слова. Все-таки говорить можно ч т о угодно. Но любая свобода — это бритва с двумя острыми концами. И, кажется, мы еще не вполне готовы к этой свободе. Знаете, меня однажды попросили определить, в чем разница между Америкой и Россией? Я сказал, что Америка страдает от беспредела демократии, а России страдает от демократии беспредела. Но, тем не менее, я готов проглотить всяческие трудности и сквозь тернии, шипы, кровь дойти до стабильности в обществе. Все-таки нынешний путь представляется мне более правильным. Это лучше — чем когда тебя загоняют в тоннель и по тоннелю ведут. Возможно, путь в тоннеле и удобнее. Но это не для меня.

— Что бы Вы хотели сказать читателям, а я все никак Вас об этом не спрашиваю?

— Рая на земле нет. Искать его совершенно не надо. В любом обществе есть нечто хорошее и нечто плохое. Главное, чтобы зло не овладело человеческими идеями настолько, чтобы мы его принимали уже за добро. И я всех призываю очень аккуратно, терпеливо относиться к ситуации в нашей стране, друг к другу! Нужно непременно продолжать делать то, что ты умеешь. Делать свое дело. Несмотря ни на что. Даже если это не приносит сегодня прибыли.