С популярным певцом Вилли Токаревым мы говорили в конце восьмидесятых об Америке. Каково ему там? Все ответы Вилли завизировал.

— Скажите, Вилли, почему Вы уехали из СССР?

— Я не мог реализовать здесь, в России, свои творческие возможности, накопилось много маленьких и не очень маленьких неудач, песни не пропускали в эфир, все, что я делал, тут же «браковали». И в конце концов я понял, что бороться дальше бессмысленно, силы слишком не равны, и я подал заявление на выезд. И уехал. С пятью долларами в кармане.

— Не жалеете?

— Нет, потому что в течение пятнадцати лет, что я живу в Америке, у меня никто ни разу не спросил: «Почему я пишу эти песни, а не другие, зачем я вообще это делаю и где светлый образ империалистического “далека” в моих сочинениях?» Здесь я сам себе хозяин и «сам себе парторг», как написал бы замечательный поэт Николай Глазков. В Америке твою работу оценивают слушатели и только слушатели. Ходят они к тебе на концерты, покупают твои пластинки или нет — важно только это. Критерий успеха один.

— Ваша публика — в основном выходцы из СССР?

— Да, это так. Я пишу на русском языке, хотя, конечно, мог бы работать и на английском. Но, во-первых, я не знаю в совершенстве литературного языка, во-вторых, среди американских певцов, поющих на английском, — чудовищная конкуренция (а у меня конкуренции практически никакой!) и, наконец, я не хочу изменять своим пристрастиям, привычкам. Я могу делать только то, что могу и хочу! То есть — петь русские песни!

— Вы говорите, что у Вас нет особой конкуренции. Тогда, как мы назовем таких, например, исполнителей, как Михаил Шуфутинский, Люба Успенская? Может быть, они Ваши друзья?

— Нет, мы не дружим, но и не враждуем. Поймите, нам некогда там враждовать. Мы работаем. Это самое главное. Мы живем в разных городах, поем в разных ресторанах, чего нам делить?!

— А сколько часов в день Вы работаете?

— Четыре часа я выступаю в ночном клубе, и бывает, что посетители не отпускают меня со сцены. Тогда приходится «пахать» и до утра. Так бывает особенно часто по праздникам, на Рождество, например. Однажды под Новый год я играл и пел подряд двадцать четыре часа.

— За соответствующую плату?

— Разумеется. В Америке платят за все. Сделано дело — беги к боссу и получай доллары.

— Вилли, а друзья у Вас есть?

— Насчет друзей не скажу, но знакомых очень много. Общение происходит постоянно, ведь я живу в том районе, где много русских эмигрантов. Это в пятнадцати минутах езды от знаменитого Брайтон-бич. Местечко называется «Звездный город». Здесь есть все для жизни выходцев из России. И русские магазины, и парикмахерские, и православные церкви, и синагоги. Словом, все, что нужно цивилизованному человеку. Кстати говоря, на Брайтоне — самые дешевые продукты питания в мире. Здесь Вы можете купить совсем недорого даже клубнику в январе — нет проблем.

— Но клубнику в январе, наверное, может себе позволить только работающий человек? А работу, как пишут и по сей день в наших газетах, в США найти очень тяжело, если не сказать — невозможно.

— Нет, это неправда. И те, кто пишут сейчас такое, наверное, просто не могут, как следует, перестроиться. В Америке все, кто хотят работать, работают. Это прекрасная страна. Все, кто приезжают на Брайтон (а это не только русские, но и поляки, индусы...), все обустраиваются, находят место.

— Неужели проблемы безработицы не существует вообще?

— Смотря что считать за проблему. Например, человек получал в год пятьсот тысяч долларов. Его увольняют, но предлагают другую работу. С окладом триста пятьдесят тысяч долларов в год. А он не согласен. Вот это — конфликт. Такой человек вообще может бросить все и стать безработным. Но тогда ему будут платить пособие.

— Ну, а если человек — не специалист, да к тому же не знает английского языка?

— Пойдет, к примеру, посудомойкой в ресторан. Зарплата небольшая — примерно двести пятьдесят долларов в неделю. Но на эти деньги можно снимать небольшую (комнат из трех) квартирку, есть три раза в день, кормить семью.

— Вы не были в Союзе пятнадцать лет. Но Вас у нас хорошо знают, любят. Гастроли превзошли все ожидания. Вы дали и несколько благотворительных концертов. Значит, Вам небезразлично, что происходит у нас в стране?

— Конечно, ведь Россия — это моя Родина. Я скажу Вам, что сейчас в Союзе совсем другой климат. Сейчас можно писать и исполнять любые песни, читать и публиковать любые книги. Это прекрасно! А вот материальный уровень. Безусловно, советские люди имеют право на более цивилизованную, комфортабельную жизнь!

— Вилли, Вы заговорили о книгах. Интересно, что Вы читаете на Западе?

— К великому сожалению, у меня очень мало времени остается на чтение. Но я регулярно просматриваю такие газеты, как «Нью-Йорк таймс», «Дейли Ньюс», «Новое русское слово» (эмигрантская газета). По возможности читаю издания, которые привозят из СССР: «Огонек», еженедельник «Аргументы и факты». На Брайтоне есть такой газетный магазинчик «Черное море», где можно купить или заказать любое издание из Советского Союза и со всех других континентов.

— А есть ли какие-то новые талантливые имена, неизвестные советским читателям?

— Есть такой очень интересный поэт Михаил Юпп. Он широко известен в Штатах. Его издает и иллюстрирует Михаил Шемякин. Было бы замечательно, если бы он стал широко известен и в Союзе.

— Почему Вы не пишете песни на стихи других авторов?

— У меня есть несколько песен на стихи других поэтов, например, на слова Евгения Евтушенко «Пойду гулять, легко оденусь, куда я денусь от себя». Но таких песен, действительно, очень мало. Я привык все делать самостоятельно. И музыку, и стихи. И даже в студии обхожусь без оркестра, инженера. Все, что Вы слышите на пленках, это труд одного человека. Сначала я записываю один музыкальный инструмент, потом другой, потом накладываю на инструмент голос. Даже когда Вы слышите женский вокал в моих песнях — это тоже я. У песни должен быть один хозяин. Иначе — нельзя.

— А как Вы относитесь к славе?

— К славе отношусь спокойно. Она меня не меняет. О том, что популярен в России, узнал только здесь. Никаких хитрых ходов (кроме сочинения самих песен) я для достижения успеха не предпринимал.