Самое сложное

        Поселок

и рана стихает, и снятся стихи.
и рано — надеюсь — еще на погост нам,
покуда в Быково поют петухи
и дятлы стучат по взлетающим соснам.

здесь время-улитка не слишком спешит.
здесь солнце-улыбка ласкает домишки.
и миф о всесилии денег смешит.
и падают звезды, как гулкие шишки.


        Простая жизнь

правдивый, как зеркальщик Гурд,
болотистый быковский пруд
молчит, но копит силы — дремля.
и точно отражает время.

а сосны спешно рвутся ввысь,
во мне успешно прорастая.
а страсти как-то улеглись,
и наступила жизнь простая.

простая жизнь — земля и кров,
простая жизнь — любовь-морковь,
любовь. любовь. и дни тверезы.
простая жизнь — березы-розы.


        Дачное

а ноша — нет, совсем не тяжкая.
пусть мой сюртук протерт до дыр,
как паровозик из Ромашкова,
смотрю восторженно на мир.

гудят шмели, порхают бабочки,
растет бессмертная трава.
и смерть грядущая — до лампочки.
и жизнь права.


        Homo dachnicus

в теплом домике невзрачном,
в томном месте стародачном,
позабыв Москву,
поклоняясь соснам-мачтам,
я — как встарь — живу.

здесь сороки-истерички
и послушницы синички.
счастье и печаль.
и чужие электрички
убегают вдаль.

здесь мой дом, точней, полдома.
здесь от века-костолома
скрыться не грешно.
я гляжу счастливый — homo
dachnicus — в окно.


        * * *

как хорошо и радостно стареть,
не став схарченным сумрачным недугом,
и грань — почти прозрачную — стереть
между врагом и другом.

как хорошо, что чувственная связь
меж нами кончена и спит Эрато.
как хорошо идти, не торопясь,
и не бояться опоздать куда-то.


        Памяти Игоря Северянина

я жив — лучами чувств влеком —
иду по травам росным.
а дятел клювом-молотком
стучит по пьяным соснам.

я жив — в нетленный сад иду.
здесь воля и раздолье.
калина красная в саду
не шепчет о юдоли.

я жив — пускай на полчаса,
на миг — мне симпатичны
и так понятны голоса
сорочьи и синичьи.

я жив — живу, как мне дано.
шагаю без оглядки.
не знаю будущего — но
сегодня все в порядке.


        Диалог

— ничего не сохранить.
никого не удержать.
вещи — пшик, анахронизм.
тленны контуры держав.

— а любовь? она нетлен-
на — смотри — она во мне.
я — любя — встаю с колен.
и не гибну на войне.


        Еще один диалог

— бей своих, чтобы чужие боялись;
бей чужих, чтобы свои боялись,
бей своих, чтобы свои боялись,
бей чужих, чтобы чужие боялись.

— нет, я не буду, мне нравится жить иначе,
нравится жить в лесу, на подмосковной даче,
но если ты нападешь — то получишь сдачи,
у меня в роду — индейцы апачи.


        * * *

уходит жизнь — скользя.
все оказалось сложно.
нам вместе быть нельзя.
и порознь — невозможно.

уходит жизнь — но мне
не страшно над обрывом.
обняв тебя во сне —
я становлюсь счастливым.


        Самое сложное

прости товарища и недруга,
постыдно — жить, других гнобя.
да и себя кошмарить не фига.
прости — себя.

прости себя — смешного, грешного,
тупого, странного на вид.
найди дитя в себе, утешь его —
и Б-г простит.


        Свет-и-темень

простота и доходчивость дяди Гиляя.
чистота и улыбчивость Инны Гулая.
прямота и решительность группы «Гилея».
высота и пленительность с(н)ов Галилея.

и — какая-то жадная пасть Бармалея.
и — какая-то жалкая страсть дуралея.
ничего, это жизнь. и пока на земле я —
улыбаюсь, люблю — ни о чем не жалея.


        Аутотренинг

неправедные речи — и — ожог.
отсутствие любви — ожог.
отсутствие любви — убийство.

я знаю, что я невиновен.
засну — хотя б на два часа.
не графомания — последнее лекарство.

последнее лекарство — я в жилетку
поплачу самому себе.
версификация сродни валокордину.

листок бумаги, карандаш, диван —
такой простой аутотренинг.
и — снова появляется надежда.

и снова появляется надежда.
и я старательно молюсь за тех,
кто погубить меня хотели.

я знаю: мы — единый организм.
а проявление агрессии — маразм.
и надо жить во что бы то ни стало.

и снова появляется надежда.
и вера в справедливость. и любовь
не исчезает навсегда из жизни.


        Оруэлл неотменимый

и увижу опять супостата я,
и пройдет супостат между струй.
и какая-то фря вороватая
будет пальцем грозить: не воруй!

и какая-то шишка вельможная
скажет: братка, отдай-ка жилье!
и щемящая пыль придорожная
на лицо тихо ляжет мое.

ничего. не кутузка — изгнание.
я пойду в чужедальную даль.
и — пройдя через боль-и-страдание —
я найду — я надеюсь — Грааль…


        Потому что

много грязи, много пота,
много граждан в серой робе.
потому что жизнь — работа,
а не хобби.

много чада, много бреда.
но я все-таки не ною.
потому что жизнь — победа
над собою.

потому что опыт Феба
мне милей, чем ропот плача.
потому что много неба,
потому что жизнь — удача.

даже если неудача.


        Правда жизни

значит, время пришло, подоспело.
я теперь стал слабей и — нежней.
я хотел бы, чтоб ты не хотела
испариться из жизни моей.

я, конечно, седой и сутулый,
но имею кирпичный вигвам.
я зарыл золотишко под Тулой,
я тебе все до грамма отдам.

стал намного, намного короче
путь до финиша. и потому
в эти зябкие зимние ночи
нежелательно быть одному.


        Forever

за все — неизбывное danke.
я был наверху и на дне.
на шконке и в мутной загранке
я знал: ты со мною — во мне.

меня убивали подонки,
но гибель прошла стороной.
в загранке, на пепельной шконке
я знал: ты пребудешь со мной.

я знал: ты со мною до гроба,
до гроба и после него.
а больше — замечу особо —
я знать не желал ничего.

и — жизнь пролетела, как Юра
Гагарин над твердью земной.
пусть небо насупилось хмуро,
forever ты вместе со мной.


        Пассажир

пассажиром пепелаца
отправляюсь в дальний путь.
что осталось? попрощаться.
и вздохнуть.

скажут: прожил жизнь паяца,
у чинуш был не в чести.
что осталось? попрощаться
и сказать: прости.