Главная страница

Раздел «Литератор»

Интервью Евгения Степанова

Владимир Шаталов


    

 

Не встречал я в Соединенных Штатах человека, более мучительно тоскующего по Родине, чем замечательный русский художник, академик Владимир Михайлович Шаталов. Более сорока лет — почти полвека! — в Америке этот печальный, суровый и очень добрый человек. Но разговаривали мы с ним в основном о России, о нашей многострадальной, разбазаренной, но все-таки прекрасной стране.

 

Художник и реставратор Владимир ШАТАЛОВ:

«МЫСЛЕННО Я ВСЕГДА В РОССИИ!»

— Владимир Михайлович, как Вы оказались в Америке?
— Меня выписали из Германии мои друзья. Я был там в группе перемещенных лиц. После попал в Филадельфию. Поселился у товарища. Уже на четвертый день пошел устраиваться на работу. И сразу нашел место. Даже как бы по специальности. Стал реставратором. И отдал этой профессии более тридцати лет. Я работал при коммерческой галерее. Галерее, торгующей искусством. Самой крупной в Америке. Ей сто двадцать пять лет. Но именно я — горжусь! — сделал им почин реставраторского дела.
— Как Вы попали на такую работу?
— Когда приехал, то пошел наниматься простым чернорабочим. Мне и в голову не приходило, что я могу претендовать на что-то большее. Наниматься к хозяину я пошел со своим приятелем. Как только меня спросили: «Можешь ли ты делать реставрации?» — я тут же хотел ответить отрицательно. Но мой приятель толкнул меня в бок и сам ответил за меня: «Может, конечно, может!» Так я и стал реставратором. В тот же день побежал в библиотеку, нашел учебник по этой профессии. Я тогда знал только французский (немного), кое-как разобрался, что к чему. И вот стал работать.
— Что Вы реставрировали?
— В основном картины. Где-то холст надо подправить, где-то дырку на полотне замазать. Освоил ремесло я довольно быстро. Когда хозяин решил расширить дело, я пригласил еще наших ребят из второй «волны» русской эмиграции. В общей сложности я устроил троих. Хозяин относился к нам хорошо. В творческий процесс не вмешивался. Только просил давать ему отчет — сколько часов мы работали над той или иной вещью. Ему это точно надо было знать, чтобы делать деньги. Исходя из наших данных, он назначал цену на вещь. Все мы были довольны друг другом. Я, вообще, пользовался большим уважением. Мог работать даже дома. Уходил с работы, когда хотел. Приходил тоже по свободному расписанию. Меня это все устраивало. Главное — я не зарабатывал на жизнь своим искусством, не подстраивался под рынок. Картины я писал по вечерам, в свободное от работы время. Оно у меня было. Особенно в последние годы, когда я стал работать три дня в неделю.
— А где Вы учились живописи? В Америке?
— В Америке я не учился нигде. Имею только то образование, которое получил на Украине и в России. И благодарю судьбу за это образование.
— В каких конкретно учебных заведениях Вы учились?
— В Днепропетровске — на Музыкально-театрально-художественном рабфаке. Учился по вечерам, после работы. Там собирались замечательные люди. Представители богемы: пианисты, театралы, художники... Учился также в Харьковском художественном институте, в Киевском художественном институте, дошел до четвертого курса. А потом началась война, немцы нас погнали на Запад.
— Какие художники оказали на Вас влияние?
— Самое большое — Веласкес.
— А еще?
— Репин, Суриков, Левитан. Список можно и продолжить.
— Пишете ли Вы природу Америки?
— Начал выезжать на этюды только в семьдесят девятом году. До этого просто не было времени. Но даже когда я стал выезжать на американский пленэр, я все равно мысленно возвращался на Родину. Поверьте, это не красивые слова.

Беседу вел Евгений СТЕПАНОВ

1992